Волчья хватка. Волчья хватка – 2 (сборник) - Страница 236

236

– Он и без нас уже крякнул…

– Башню начисто снесло…

Этот их сдвоенный монолог Савватеев вспомнил, когда Твистер очнулся после наркотического сна. Джип с мигалкой летел уже по московской трассе, оставив позади больше половины пути. Еще зачумленный, американец сел, пьяно покрутил оловянными глазами и спросил по-английски:

– hat are you doing?

– Везу тебя в Москву, – отозвался Савватеев. – Поздравляю со счастливым освобождением из плена.

Сказал все это сквозь зубы, ибо чем ближе становилась Москва, тем неинтереснее ему было все, что связано с работой. А этот обеспокоенный за свою новую родину человек и вовсе вызывал ненависть.

Твистер выглядывал из-за спинки сиденья, как побитый, потрепанный вороненок:

– Какого плена?

– Женского…

– Немедленно верните меня назад, – беспомощно потребовал Твистер. – Куда мы едем?

– Приедем – верну, – пообещал Савватеев. – Лично в руки вашему послу. – И добавил неожиданно для себя: – Чтоб ты сдох…

Финал, сидевший за рулем, посмотрел удивленно, однако промолчал.

– Вы кто? – пугливо и сдавленно спросил Твистер после долгой паузы.

– Ты что же, Мыкола, не узнаешь?

– Что вам нужно? Отпустите! – Он стал рваться, бряцая наручниками. – Я вас боюсь! Я хочу назад! Почему приковали меня?! Отпустите к женщине! Я никуда не поеду с вами!

Савватеев обернулся к нему всем корпусом и, перехватив взгляд ФБРовца, ощутил, как вновь охолодило душу.

Твистер хорошо прикидывался пьяным, но сыграть так безумство было невозможно. Оно истекало из этого человека в виде матового блеска выпученных глаз и, казалось, имело физическое воплощение, напоминающее ядовитый туман.

От его похитительницы Милитины Львовны Скоблиной исходило примерно такое же, но воспринималось оно иначе – как зов, как чары, как то необъяснимое чувство, что способно в считанные минуты затянуть в воронку и растворить без остатка даже самый холодный мужской разум.

Савватеев опустил стекло и вдохнул свежего ледяного ветра: этот туман был заразным и отравлял сознание…

Мистер Твистер бился в истерике несколько минут, после чего скорчился в багажнике и заплакал, а ничего успокоительного второпях с собой не взяли…

– Может, ему валерьянки дать? – предложил Финал. – В аптечке должна быть…

– Не поможет, – со знанием дела отозвался Савватеев.

Предупрежденный шеф и врач ждали их на конспиративной квартире. ФБРовца так и привели туда плачущего и уже безвольного, однако утешать и лечить его было некогда: наскоро отмыли в ванной, смазали раны на теле, заклеили пластырем на лице, зафиксировали общее физическое состояние на видеопленку и в специальном протоколе. Затем нарядили в черный дешевенький костюм, напоминающий те, в которых кладут в гроб, – лишь бы сдать американской стороне в надлежащем виде.

На одной из московских улиц Твистера, как мешок, перетащили в МИДовскую машину, после чего шеф облегченно вздохнул:

– Теперь на службу… Ну, рассказывайте, Олег Иванович.

И поднял внутреннее стекло, отгородившись от водителя. Пространство сразу же наполнилось чем-то глухим и мягким, как вата.

Это его деловито-озабоченное состояние говорило о том, что он, несмотря на удачный исход дела с ФБРовцем, чем-то недоволен и теперь вряд ли отпустит, пока не вытряхнет все детали операции, а потом еще час будет рассказывать, как он видел ее ход, сидя на своей высокой колокольне. Однажды все это Савватеев уже проходил, когда с помощью многоходовых комбинаций выманил из Израиля в третью страну ученого, удравшего вместе с госсекретами. Беглеца потом контрабандой перевезли в Россию, однако спустя месяц благополучно отпустили, и говорят, с извинениями…

– Разрешите сегодня отдохнуть? – вместо рассказа попросил Савватеев. – В отчете все напишу…

– Отдохнуть? – изумился шеф. – Вы что? Не понимаете, что происходит?

Савватеев не стал объяснять, что происходит, и обиженно отвернулся:

– Тогда разрешите открыть окно.

– Зачем?

– Говорят, шизофрения – заразная болезнь. – Он приспустил стекло. – Ехал, дышал всю дорогу…

– Да, состояние тяжелое… Как вы считаете, что это? Заболевание на фоне стресса или воздействия определенных энергетических полей?

Еще недавно не желающий ничего слышать о всяческой чертовщине, шеф теперь спокойно оперировал неприемлемыми терминами.

– Женские чары, – отозвался Савватеев, – это те же поля.

– Почему вы так разговариваете со мной? – вдруг возмущенно спросил шеф.

– Как?

– Сквозь зубы!

– Извините, я просто устал…

Шеф был удовлетворен.

– Кстати, объясните, как он попал к этой женщине? – через минуту спросил он.

– Сама поймала где-то в лесу…

– Сама? То есть он был в роли заложника?

– Что-то вроде этого… Заложник библейского времени.

– Хорошо! Очень важная деталь… Но как справилась? Здоровый, молодой мужчина…

– Все те же чары…

– Как это понимать?

– Дурман напополам с безумием, как совмещенный санузел.

Шеф не любил грубой речи, за которую презирал Мерина, но тут лишь перевел на Савватеева мало что выражающие базедовые глаза:

– А что эта женщина?.. Действительно обладает какими-то способностями?

– Она играет в куклы.

– Вы и в самом деле устали, Олег Иванович, – сделал вывод шеф. – Отдохнуть бы вам в кругу семьи… Когда были в отпуске?

Опять отрыжка виски, вернее, дешевым самогоном…

– Я не устал, – несколько поспешно сказал Савватеев. – На природе был. Там река, грибы растут…

236